| Oblivthanka | Дата: Среда, 14.04.2010, 07:52 | Сообщение # 1 |
 Сержант
Группа: Администраторы
Сообщений: 20
Статус: Offline
| «Dummkopf»
Второй офицер, который назвал себя Колей, жил в доме Петренко открыто. Для всех он был племянником Поликарпыча, а роль, которую он сам себе придумал и талантливо исполнял, была вполне правдоподобной. Он мастерски выдавал себя за деревенского дурачка. Пас единственного теленка, который имелся в хозяйстве, гонял его по лесу, где хотел. В лесу у него была спрятана рация, и находчивый офицер передавал своим ценные сведения о перемещении немецких частей. Роста он был высокого, метра два, как вспоминает Ксения Михайловна. Сам глава семьи и сын его ваня были небольшого росточка – их брюки были Коле «по колено», но и это играло на образ безразличного ко всему «дурачка». Ему пришлось оставить его же нательную рубаху из воинского обмундирования – обрезали ее покороче, покрасили бузиной. Ходит-бродит где-то целый день, возвращается: весь оборванный…Матрена Иванован бурчит: «Где тебя носит, и так на тебя одежки не подходят…»Поликарпыч осаживает жену: «Тебе что, трудно латку поставить?»
Как выянилось позже, «Колю» на самом деле звали Эдуард Вильгельмович Гелевский. Знал он польский, немецкий, румынский языки, по-русски говорил без акцента. Был он связист. Ему нужны были новые данные о немецких войсках, и он, рискуя головой, добывал их. Неподалеку был немецкий штаб, куда местные носили «дань»оккупантам продуктами. И Коля тоже часто ходил туда с пацанятами как бы поиграть, а меж тем послушать радио, которое немцы включали на полную громкость.
Как-то немцы выкачали на пасеке весь мед, собрали ведра по всем дворам. Женщины в плач: «Пан, не во что молоко доить…» И немцы разрешили сопровождать их в соседний хутор Артемов, где мед они перельют в другую посуду, а им отдадут ведра. Женщины попросили
Колю пойти с ними. Шура и Ксеня тоже пошли. Дошли до речки. Коля «заупрямился»: мол, боюсь воды, вброд не пойду…Немцы его на смех подняли: « Rus dummkopf!»
- Komm! Komm!- подзывает один. Немецкий офицер подсадил его к себе на спину и понес через брод. «Dummkopf» лишь посмеивался. А когда назад пошли, забыл, что воды боялся – перебрел сам, немцев-то уже с ними не было, не перед кем было паясничать. До сих пор, вспоминая этот случай, Ксения Михайловна смеется по-детски заразительно и искренне, видно, и вправду, насмешил их тогда Коля-русский офицер, больше других понимавший, что надо как-то поддержать дух девчатам и женщинам, на хрупкие плечи которых свалилось столько тягот военного лихолетья. А такие Колины выходки на самом деле помогали местным жителям, поддерживали в них надежду, что немцы у них обосновались ненадолго.
Когда разбирали руины сгоревшего элеватора в Обливской, оттуда жители и станицы, и хуторов брали соль. Немцы не препятствовали. Сосновцам даже разрешили доехать на большой крытой машине, которая возила из поселка продукты на аэродром. Коля упросил тетю Мотю отпустить с ним Шуру. В машину сели поселковые женщины и Коля с Шурой. Дорога –сплошной песок по самые колеса. Машина буксует, пыль, жара…Шуре плохо. Все кинулись за солью, а она, как села под кустик, так и не с тронулась с места. Немцы сочувствовали, какие-то таблетки давали ей. А Коля тем временем их радио слушал, выяснил, где аэродром. До этого наши палили снарядами по макетам, которые немцы выставили для маскировки.
Когда вернулись в поселок, Коля ночью ушел. С утра наши начали бомбить аэродром-прямо в цель! Днем появился у дома Петренко староста Пахомыч: «Поликарпыч, немцы приказали всех, кто ен прописан, в концлагерь!» «Колю» предупредили, и он ночь ушел. Весь поселок тосковал по большому «дурачку», особенно детишки, с которыми он играл. Больше его здесь никто не видел. Лет 20 было тогда, в 43-м, Эдуарду Гелевскому. Вот такие находчивые и бесстрашные были русские офицеры времен Великой Отечественной войны.
Слушаешь эти живые истории, ставшие семейными легендами, и поражаешься силе мужества не только военных, офицеров, но и простых русских людей. Взять хотя бы ту же бабу Мотю Петренко, как она не боялась, что ее могут расстрелять: и укрывала, прятала, кормила, обстирывала солдат- окруженцев. Добрая была женщина, человек богатой, щедрой души. Настоящая русская натура.Наверное, за это Господь продлил ей век: прожила она до 90 лет. Домик ее, скромный флигилек, стоит до сих пор на улице Петренко. И помнят ее доброту не только постаревшая дочь Ксения, но многие чужие посторонние люди в нашей станице. Кому-то она давала кров и приют, когда они приезжали к ночному поезду из дальнего хутора, кого-то угощала взваром с пирожками, печь которые она была мастерица. Про таких же, какой была сама, любила приговаривать: «Добрячие были люди».
Надежда Перепелица. Ст.Обливская.
|
| |
| |
