|
На подступах к Обливской.
|
|
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:13 | Сообщение # 1 |
 Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Бои за железнодорожную станцию Обливскую носили жестокий и бескомпромиссный характер, и хотелось бы подробнее осветить эти страницы боевого пути дивизии. После тяжелых и кровопролитных боев в излучине Дона части дивизии в составе 65-й Армии под командованием генерал-лейтенанта Батова прорвали оборону противника и к утру 27 ноября 1942 года вышли в район Верхне-Бузиновки. В частях дивизии был большой подъём. Все радовались тому, что оборона противника прорвана. Было известно о том, что фашистские войска окружены в районе Сталинграда. Вместе с тем в штабе дивизии и в частях точных сведений о противнике не было. В расположении дивизии бродили жалкие кучки голодных румынских солдат, которые униженно просили взять их в плен и накормить. Но нам они были не нужны. Что с ними делать? Мы направляли их дальше в наш тыл. А противник где-то бил, и трудно было поверить в то, что такой организованный и сильный враг вдруг так сразу утратил свои былые качества.
В Верхне-Бузиновке было получено распоряжение о том, что наша дивизия выходит из состава 65-й Армии и входит в Юго-Западный фронт. Было жаль уходить из Армии, в которой мы успешно воевали и успели оценить вдумчивые, взвешенные приказы командования и четкую работу штаба. В 6.05. 27 ноября в штабе дивизии было получено боевое распоряжение штаба Юго-Западного фронта № 0016 , из которого следовало, что 40 гвардейская стрелковая дивизия поступала в подчинение командующего 5-й Танковой Армией, и частям дивизии надлежит к исходу 27.11.42 г. выйти в район Самохина, Нестеркина, ст.Обливской, где действует 346 стрелковая дивизия. Дальнейшая задача будет поставлена Командующим 5-й Танковой Армией. В связи с тем, что до нового места сосредоточения дивизиибыло около 90 км, возник вопрос, как можно пешим порядком пройти такое расстояние за
один день. Но офицер штаба фронта, передавший боевое распоряжение, на этот вопрос не мог дать ответа.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:15 | Сообщение # 2 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Очень скудными были сведения о наших войсках. Стало известно, что подразделения 8-го Кавалерийского корпуса вышли к реке Чир, в 60-ти -70-ти км западнее Верхне-Бузиновки, а указанной в боевом распоряжении 346 стрелковой дивизии, о которой говорилось, что она ведет бои за ст. Обливскую, как потом выяснилось, вообще там не было. По- видимому, штабу фронта в такой сложной обстановке нужно было держать под контролем все свои сведения. После короткого совещания в штабе дивизии командир дивизии генерал-майор Пастревич решил на свой риск исправить ошибку, допущенную в боевом распоряжении штаба фронта. По его приказу в 14.00. 27.11.42 г. из Верхне-Бузиновки выступил 116 гвардейский стрелковый полк с приданным 2-м дивизионом 90-го гвардейского артиллерийского полка, составляя авангард дивизии и имея задачу к 6.00. 29.11.42 г. выйти в район Фролова. Чтобы повысить бдительность в полку, командир полка подполковник Вельских предполагал возможную встречу с противником на
пути движения и особенно при подходе к Фролову, хотя таких сведений в штабе дивизии не было. Через несколько часов вслед за 116-м гвардейским стрелковым полком выступили и другие части дивизии. Продвигаясь с мерами охранения 116 гвардейский стрелковый полк в 23.00 28 ноября, не встречая сопротивления противника, достиг х. Кривова в 16 км восточнее Фролова. Полк расположился на короткий отдых, а к х. Фролову была выслана конная разведка под командованием старшего сержанта Суханова. Полковые разведчики приблизились к северной окраине
Фролова и были обстреляны ружейно-пулеметным огнем. Разведчики в темноте не смогли точно определить силы противника, но видели автомашины и два или три артиллерийских орудия. Обо всем этом они доложили командиру полка. Командир передового батальона капитан Слободчиков, смелый и грамотный офицер, решил, не ожидая уточненных данных о противнике, воспользоваться пересеченнойместностью в долине реки Березовая и в темноте сблизиться с противником. Ему это удалось. К рассвету его батальон скрытно подошел к восточной окраине Фролова и занял исходные позиции на очень выгодной высоте 104. Два других батальона наступали на Фролов от х.
Нестеркина, охватывая его с севера и северо-запада. С рассветом, когда батальоны изготовились для наступле-ния над полем боя, появились три вражеских самолета. Это были небольшие двухместные самолеты с малой скоростью. Под Сталинградом таких не было. Самолеты сбрасывали мелкие бомбы и обстреливали тылы полка пулеметным огнем. Зенитные средства полка отстали на марше и самолеты, летая на низкой высоте, безнаказанно бомбили боевые порядки полка. Из ручного пулемета удалось сбить один самолет, и он, объятый пламенем, рухнул на землю.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:16 | Сообщение # 3 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Этот успех воодушевил солдат и командиров, и по общему сигналу командира полка батальоны пошли в атаку. Противник весь свой огонь направил на 2-й и 3-й батальоны. Сильный артиллерийский и пулеметный огонь, хотя и не наносил больших потерь наступающим, но продвижение батальонов замедлилось. В этих условиях капитан Слободчиков правильно оценил положение. Его батальон внезапно и дружно атаковал с высоты 104 и ворвался в
село. Фашистские вояки выскакивали и в панике, бросая оружие и военное имущество, бежали из Фролова. После боя было обнаружено 80 трупов немцев. В бою захвачены трофеи: пушек - 8, станковых и ручных пулеметов — 14, винтовок - 26, легкий танк -1, автомашин 8. Наши потери: убитых - 10, раненых - 39. Смертью храбрых пал командир 3-й стрелковой роты старший лейтенант Дубков. В бою за овладение Фроловым особо отличились и были представлены к правительственным наградам бойцы и командиры 116-го гвардейского стрелкового полка: командир стрелковой роты 1-го батальона старший лейтенант Скорлупин А.Г.; зам. командира роты старший лейтенант Романычев Б.М.; командиры отделений 1-го батальона старший сержант Филатов А.А. и ефрейтор Широков А.В., отважный разведчик сержант Тарасов И.С; командир 45- миллиметрового орудия старший сержант Сосновский А.Г, командир телефонного взвода полка младший лейтенант Савкин М.А. и другие, всего около 40 человек.
К исходу 29 ноября все части дивизии вышли в район Самохина, Нестеркина, Фролова. С некоторым опозданием, но приказ был выполнен. А к 11.00 30 ноября 1942 года штаб 40-й гвардейской дивизии развернулся
в Нестеркине. Хуже было с тылами дивизии и полков. Для того чтобы поднять все тылы, не хватало транспорта. По заснеженным дорогам тылы растянулись на 150 км. В боевом донесении командира дивизии говорилось:
“Полковые обозы и тылы дивизии растянулись от Вилтов до Венцы. Лошади не выдерживают темпа марша. Для
автотранспорта нет бензина, и неизвестно, где можно его получить”.
Но командование армии торопило нас как можно быстрее начать активные боевые действия. В 14 часов 15 минут 30 ноября получен боевой приказ № 0012, предписывающий начать наступление в 12 часов 30.11.42 г. с
задачей овладеть Обливской при содействии 1-й кавалерийской дивизии 8-го корпуса и 321 стрелковой дивизии. О противнике было сказано, что это “остатки разбитых и разрозненных частей”. Естественно, что начать наступление в 12.00 было нельзя, потому что приказ о наступлении был получен только в 14.15. Тут нужно вспомнить добрым словом 65-ю Армию, там такого не бывало. А ведь это нервирует и командиров, и штаб, времени на подготовку мало или совсем нет. И все же в 22.00 30.11.42 г. 40-я гвардейская стрелковая дивизия с двумя приданными танковыми батальонами
(всего 10 танков) перешла в наступление на Обливскую. Танки генерал Пастревич ночью пустить в наступление не решился, потому что танкисты не знали местности, и оставил их в своем резерве. 116-й гвардейский
стрелковый полк наступал из Фролова на северную окраину Обливской, а 119-й гвардейский стрелковый полк имел задачу обойти Обливскую с востока и совместно с частями 321-й стрелковой дивизии атаковать её из х.Сеньшина.
К началу наступления минометные подразделения полков стыли, артиллерия 90-го гвардейского артиллерийского полка имела всего по нескольку снарядов на орудие. Поэтому огневое обеспечение наступления было из рук вон плохо. Задачи соседей (справа 8-й кавалерийскийкорпус и слева 321-я стрелковая дивизия) были неконкретными. Неясно было, что означает “содействие”. Когда мы связались со штабом 321-й стрелковой дивизии, то нас информировали о том, что дивизия наступать не будет, а лишь огнем будет “демонстрировать
наступление”. Не собирались идти в наступление и кавалеристы. Разумеется, что такое “содействие” было явно недостаточным.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:18 | Сообщение # 4 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Более того, противник, почувствовав, что наступление ведется без должного огневого
обеспечения, сам перешел к активным действиям и неоднократно контратаковал наши боевые порядки. Так, из района Сеньшина, который по информации нашего соседа слева находился в его руках, 119-й полк был атакован
и понес потери. В результате, 1-го декабря два наших наступающих полка вынуждены были закрепиться на достигнутых рубежах и вели тяжелые оборонительные бои. Оперативной сводкой дивизии на 16 часов 1 декабря
1942 г. сообщалось, что 116-й и 119-й гвардейские стрелковые полки, продолжая наступать с задачей овладеть Обливской, под сильным огнем противника закрепляются на достигнутых рубежах в 3-4 км южнее Фролова. 111- й гвардейский стрелковый полк в районе Самохина в готовности к действию. Дивизионные части в Нестеркине. Артиллерия на огневых позициях в районе Фролова. Медсанбат в Самохине. Тылы растянулись от Вилтов до
Добринки.
Опрос пленных показал, что в районе Обливской оборонялись подразделения 99-го зенитного полка (700-800 человек), отдельный железнодорожный строительный батальон (800 человек), на самолетах подброшены
воздушно-десантные подразделения (300 человек). Как потом оказалось, это был 1-й батальон 42-го Воздушно- десантного полка. Как будто бы не очень крепкий орешек для нашей дивизии. Но это если не учитывать боевую
мощь наших частей и подразделений. Хотелось бы привести некоторые цифровые данные. 1-й батальон 116 гвардейского полка 6 августа 1942 года имел в своем составе 566 человек. Стрелковые роты этого батальона
насчитывали по 140-145 человек. А вот сведения по этому батальону на 2 декабря 1942 года: штаб батальона — 8 человек, взвод связи - 7 человек; стрелковые роты - 27 человек, пулеметная рота - 6 человек, взвод
противотанковых ружей - 12 человек, санитарный взвод - 2 человека, взвод снабжения - 9 чел. Всего в батальоне - 92 человека. И это самый крепкий батальон в полку. Во 2-м батальоне на 2 декабря было всего 53 человека, а в
третьем - 77 человек. Вряд ли здесь нужны еще какие-то пояснения. Даже человеку малосведущему в военном деле ясна разница - если стрелковая рота идет в атаку и «ура» кричат 140 человек, или в роте только 6-7 человек.
Командир дивизии еще в ноябре 1942 года частным письмом докладывал командующему воздушно-десантными войсками о задачах, которые выполняла 40-я гвардейская дивизия, сформированная из частей ВДВ, и в частности
указывал на большие потери в личном составе и на то, что дивизия не получала пополнений, в результате чего её боевая мощь значительно снижена. Командующий воздушно-десантными войсками правильно понял “намек”
командира дивизии и в ответном письме в конце ноября известил его о том, что командование ВДВ сочло возможным направить для 40-й гвардейской стрелковой дивизии пополнение около 3000 человек. Эта радостная
весть окрылила нас. Мы с нетерпением ждали, когда же обещанное пополнение прибудет к нам.
В боях 1 декабря особенно в тяжелом положении оказался 119-й гвардейский стрелковый полк, который нес неоправданные потери от перекрестного огня со стороны Обливской и х.Сеньшина. Командир полка подполковник Блажевич, опытный командир, понимал, в каком невыгодном положении оказался его полк. Самое простое решение было бы отойти на более выгодный рубеж, но он знал, что это ему никто не разрешит. И он принял смелое решение. По его приказу стрелковый батальон по руслу реки Березовая скрытно сосредоточился
у северной окраины Сеньшина и с наступлением темноты начал атаковать.
119-й гвардейский полк, хотя и понес потери в ночной атаке, всё же значительно упрочил свое положение и теперь уже не опасался за свой левый фланг.
Хотя командующему 5-й Танковой армией, генералу-лейтенанту Романенко былодоложено о больших потерях в личном составе и о слабой укомплектованности стрелковых подразделений, 3 декабря 1942 года из штаба
армии поступило новое боевое распоряжение. На этот раз 40-я гвардейская стрелковая дивизия совместно с 8-м кавалерийским корпусом и с 321-й стрелковой дивизией должна была овладеть железнодорожной станцией
Обливской.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:20 | Сообщение # 5 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Общее руководство боем этих войсковых соединений возлагалось на заместителя командующего войсками армии генерал-майора Панфилова. Однако и на этот раз наступление не имело успеха. В дивизии не
хватало боеприпасов. Армейские базы, откуда войска снабжались боеприпасами и продовольствием, были удалены на 200-250 км. Автотранспорт дивизии не был обеспечен горючим. Артиллерийские орудия 90-го
гвардейского артиллерийского полка стояли на огневых позициях, имея по 6 снарядов на ствол, и не могли поддержать огнем наступление стрелковых подразделений. Такое же положение было и у наших соседей. В таких
условиях это было не наступление, а только видимость наступления. В этих затяжных боях, в бесплодных попытках потеснить противника наши войска несли потери. 4 декабря был убит знатный снайпер 119-го гвардейского стрелкового полка, младший лейтенант М.Грызлов, о котором писала фронтовая газета. К тому времени на его боевом счету было 205 уничтоженных гитлеровцев. Друзья Михаила и весь полк тяжело переживали эту утрату. А через несколько дней погиб бесстрашный истребитель танков, награжденный орденом Ленина, старшина Иван Буланов.
3 часть К 8 декабря, при строжайшей экономии боеприпасов, был несколько увеличен запас снарядов и мин, примерно по 30-40 снарядов и мин на ствол. Командование армией настойчиво требовало от дивизии взятия Обливской. И утром 3 декабря дивизия начала свое новое наступление двумя полками. Артиллерийскую подготовку было решено не проводить, так как было мало боеприпасов, которые могут потребоваться в ходе боя.
С утра стояла ясная морозная погода, и легкие самолеты противника, базирующиеся на небольшом аэродроме под Обливской, непрерывно висели в воздухе, сбрасывали мелкие бомбы и обстреливали пулеметным огнем скопления войск. Наши пехотные подразделения были очень малочисленны, наступали перебежками мелкими группами по ровному полю. Наступали упорно и медленно продвигались вперёд. Артиллерия и минометы редким огнем поддерживали наше наступление. В результате огромного упорства и напряжения удалось продвинуться на 2-3 км и занять несколько отдельных окопов врага. Большего добиться не получилось. Обеспокоенные нашим продвижением немцы бросили к птицесовхозу и к высоте 106,0 подкрепления и остановили продвижение наших войск.
В этом бою от случайной вражеской бомбы погиб командир 111-го гвардейского стрелкового полка подполковник Н.Н.Семашко. Это была большая потеря. Семашко был спокойный, рассудительный командир, он не кричал напрасно, но в то же время был твердым и требовательным. Обидно ещё то, что вражеские бомбы не так уж много причиняли вреда наступающим войскам. И вот случайная бомба нанесла такой урон. Подполковника Семашко с
почестями похоронили на дивизионном кладбище. Командование полком принял комисар полка батальонный комиссар Ковтун. 321-я стрелковая дивизия слева также не добилась заметных успехов. Противник прочно удерживал занимаемые им позиции.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:25 | Сообщение # 6 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| В середине декабря 1942 года для прохождения дальнейшей службы в дивизию прибыла старший лейтенант Анна Рыбаченко. Одетая по форме стройная молодая женщина четко представилась командиру дивизии. В 40-й гвардейской дивизии к тому времени женщин было мало. В основном медицинские работники, работники хлебопекарни, прачечной. А строевые командиры все были мужчины. Генерал Пастревич раздумывал: куда бы пристроить вновь прибывшую. Его волновало это событие еше и потому, что он считал, что здесь какая-то загадка. Почему именно в нашу дивизию прислали женщину? “Что-то здесь неладно”,- говорил он. И поэтому, чтобы оградить вновь прибывшего командира от повседневных опасностей военной жизни, генерал предложил ей административную должность в дивизионных тылах. Но старший лейтенант Рыбаченко очень твердо заявила, что
она строевой командир и просит направить её в войска на строевую работу. После небольшого раздумья генерал решил направить её на должность командира пулеметной роты в учебный батальон. Этот батальон предназначался для подготовки младших командиров и для боевых действий и использовался только в случаях крайней необходимости. Там было меньше опасностей. Учебным батальоном командовал мастер спорта по штыковому бою капитан Алябин. Через несколько дней командир учебного батальона, с целью улучшения боевых порядков своих войск, решил внезапной ночной атакой овладеть высотой 106,0, которую обороняли немцы. Для этой цели была подготовлена стрелковая рота, усиленная пулеметным взводом. Командир дивизии дал разрешение на проведениеэтой небольшой операции, которая в случае успеха давала возможность держать под контролем подступы к Обливской с севера.
Однако эта ночная вылазка кончилась неудачей. Рота внезапно атаковала противника, ворвалась на высоту, захватила вражеские окопы, но закрепиться на высоте не сумела. Контратака большой группы немцев застала врасплох наших бойцов, которые не ожидали такого быстрого ответного удара, не сумели подготовиться к его отражению и отступили на исходные позиции. Батальон в этом скоротечном ночном бою потерял около 30 человек
убитыми и ранеными. В том числе была убита Анна Рыбаченко. Как потом доложил капитан Алябин, она не должна была участвовать в этом бою. Она была командиром пулеметной роты, но самовольно пошла на штурм высоты с пулеметным взводом. В нашем боевом донесении штабу армии об этом ночном бое сообщалось очень кратко, но в нем было указано, что в числе погибших - старший лейтенант Анна Рыбаченко. Пастревич предполагал, что нас будут запрашивать о подробностях боя и гибели в бою этой женщины. Но никаких разъяснений никто не потребовал. Позднее стало известно, что старший лейтенант Рыбаченко не была убита, а, будучи раненой, попала в плен. Из плена ей удалось бежать. О дальнейшей её военной службе ничего не было известно, но уже после войны она жила в Одессе.
А ровно через день на этом же участке фронта произошло ещё одно печальное событие. По зимней дороге, ведущей к высоте, которую накануне пытался захватить учебный батальон, средь бела дня на большой скорости шла крытая грузовая машина. Её не успели задержать, она проехала наш передний край, и когда до злополучной высоты, занятой немцами, оставалось 50-60 метров, по приказу капитана Алябина автомашина была подбита нашим орудием. До наступления темноты огонь наших пулеметчиков не позволял немцам приблизиться к подбитой машине. А с наступлением темноты наши разведчики подползли к разбитой машине и принесли документы убитых. Это были водитель и женщина-военфельдшер из 321-й стрелковой дивизии. Как потом выяснилось, они ехали за ранеными и сбились с пути. Рассматривая документы убитых, генерал Пастревич долго смотрел на фотографию погибшей женщины, а потом как-то задумчиво сказал: “Нет, это не Алябин, это Джек - таинственный убийца женщин”. И приказал с батальона его снять. Тщетно пытались переубедить генерала начальник штаба дивизии, полковник Морозов и комиссар дивизии, бригадный комиссар Юматов. Говорили, что в действиях командира батальона не было ничего противозаконного, он действовал правильно. Не помогло. Командир учебного батальона был переведен в штаб дивизии на должность помощника начальника оперативного отделения. Нужно сказать, что капитан Алябин очень быстро освоил особенности службы штабов, показал незаурядные способности и уже через 7 месяцев стал начальником оперативного отделения штаба дивизии.
Командир 321-й дивизии, генерал-майор Макаренко был на нас в большой обиде за подбитую машину. Как это мы не могли задержать? Действительно, обидно вот так по глупому терять людей. После этого случая было приказано на всех дорогах, ведущих из тыла к фронту, на подъездах к переднему краю поставить легкие заграждения в виде
шлагбаума.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:26 | Сообщение # 7 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Несмотря на тяжелые и безуспешные бои, настроение войск было боевое. Этому во многом способствовала хорошо поставленная работа партийно-политического аппарата. Комиссар дивизии В.Юматов и начальник политотдела П.Черенков умело построили работу политотдела дивизии, парторганизации войсковых частей. Коммунисты и политработники постоянно были в гуще солдат и командиров, своевременно доводили боевые задачи до низовых звеньев, разъясняли обстановку. Так, инструктор политотдела Э.Баллер пробрался в 6-ю стрелковую роту 119-го гвардейского полка, которая
защищала только что захваченную сопку в 80 метрах от окопов противника, ознакомился с бытом солдат, рассказал им об обстановке. И это не единичный случай. Хорошо работал батальонный комиссар 116-го гвардейского
стрелкового полка Кузьмин. Политотдел дивизии вел также активную работу среди населения, колхозница из хутора Нестёркина Мария Воробьева рассказала о зверствах фашистов, как они избивали и расстреливали пленных, как они расстреляли председателя колхоза Н.Н.Голева. Об этих зверствах фашистов политработники рассказывали бойцам. Солдаты и офицеры делали все от них зависящее для достижения успеха. Проявляли образцы героизма. В 111-м гвардейском полку сержант Н.И.Ярыныч уничтожил 4 огневые точки врага. Санинструктор этого полка Аня Найденова бесстрашно оказывала помощь раненым на поле боя. В 116-м гвардейском полку лейтенант Степанчук,
который до войны был учителем средней школы, зaменил раненого пулеметчика и вел огонь по контратакующим фашистам, а затем вынес раненого вместе с пулеметом. Снайпер пулеметного батальона А.И.Жадяев подал заявление вступить в партию. Вместе с тем имел место случай
потери бдительности, который очень обеспокоил командование полка и дивизии. Заняв с боем блиндаж противника, бойцы 3-й роты 119-го гвардейского стрелкового полка вместе с командиром роты лейтенантом Туркиным расположились в нем на отдых, не выставив часового. Немцы незаметноподкрались и бросили в блиндаж две
гранаты. В результате – 3 убитых и 8 раненых. Среди раненых - лейтенант Туркин.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:28 | Сообщение # 8 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| В середине декабря части дивизии каждый день вели бои, но все попытки овладеть Обливской не приносили каких - либо значительных успехов. 18 декабря 1942 года генерал Пастревич был вызван на командный пункт
командующего армией генерал-лейтенанта Романенко. Командующий не захотел слушать о нехватке боеприпасов, о малочисленности боевых частей и подразделений. Он в резкой форме учинил разнос командиру дивизии, говорил
грубо и оскорбительно. Автор этих строк присутствовал при этом, и было стыдно за незаслуженные упреки и оскорбления, которые выслушивал генерал Пастревич. Командующий потребовал, не жалея сил и средств и невзирая на возможные потери, взять хутор Ковыленский. “Что вы мне толкуете о малочисленности, у вас в дивизии 4000 человек. Не возьмете Ковыленский, не быть тебе больше генералом», - сказал командующий.
Чернее тучи после такого разноса ехал генерал Пастревич в свою дивизию. Что делать? Как брать злополучный хутор? “Дело не в моем генеральстве, - говорил Пастревич, - шире нужно смотреть. Нужен нам Ковыленский, возьмем хутор, и будет перерезана железная дорога, ведущая на Сталинград”. Наши подразделения стояли в 200-300 метрах севернее железной дороги, держали её под обстрелом, и каких-либо перевозок по ней замечено не было. Но она все же действовала. Нам докладывали, что на контролируемой нами дороге раз или два появлялся вражеский бронепоезд. На “военном совете” в штабе дивизии было решено, что хутор Ковыленский надо обязательно брать. Для этого учесть все людские резервы и взять все, что можно, из подразделений, которые непосредственно в атаку не ходят. В артиллерийском полку, в саперном батальоне и других дивизионных подразделениях людские потери
были значительно меньше. Нужно сказать, что и раньше из этих подразделений брали людей на пополнение стрелковых рот. Поэтому командиры дивизионных частей и подразделений всячески пытались доказать, что больше
людей они не могут дать. Командир артиллерийского полка подполковник Щелканов, всегда спокойный и выдержанный, тут с жаром доказывал, что в орудийном расчете каждый человек выполняет определенную работу.
“Один наводчик, другой заряжающий, третий правильный и т.д. И если кого-то в расчете не будет, то и стрелять нельзя”, - доказывал он. Но Пастревич был тверд и настаивал на своем. Брали людей из всех дивизионных подразделений, кроме медсанбата. Даже из музыкального взвода взяли 5 человек, несмотря на слезные мольбы дивизионного капельмейстера. Нужно было набрать не менее 100 человек. И набрали. Очень оперативно всех этих людей собрали и передали на пополнение стрелковых полков. Больше других получил 111-й гвардейский полк, на который возлагалась главная задача по захвату хутора Ковыленского. Вместе с этим полком на Ковыленский наступал и 119 гвардейский стрелковый полк.
19 декабря 111 гвардейский полк нанес внезапный удар с севера и северо-востока по хутору Ковыленскому и ворвался в этот населенный пункт, несмотря на то, что в полку вместе с полученным пополнением и с приданными
подразделениями было всего 200 человек. Но противник дрогнул и отступил, оставив убитых , раненых и богатые трофеи. В этом бою было уничтожено
более 100 солдат противника, захвачено 4 орудия,6 пулемётов, 10 автомашин, много винтовок, продовольственный и вещевой склады.
В бою за хутор Ковыленский командир 7-й стрелковой роты 111-го гвардейского полка младший лейтенант Зайцев смело повёл своих бойцов вперёд. Командир батареи 45- миллиметровых пушек этого полка старший лейтенант
Кузнецов выкатил орудие на прямую наводку и сам уничтожил пушку противника. Командир роты 111-го полка лейтенант Максимов с бойцами Швецовым и Ивлевым подобрался к дому и забросал немцев гранатами.
Хорошо действовали артиллеристы 3-го дивизиона 90-го артиллерийского полка. Они отбили контратаку противника, уничтожив при этом 2 орудия и более 20 вражеских солдат.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:29 | Сообщение # 9 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| Но главную задачу наши полки выполнили. Хутор Ковыленский был в наших руках. Железная дорога перерезана. Тяжесть в захвате Ковыленского легла на 111-й гвардейский полк. Хотелось бы воздать должное батальонному
комиссару Ковтуну, который умело руководил действиями подразделений полка. 21 декабря к активным наступательным действиям перешел 116-й гвардейский стрелковый полк. Под командованием подполковника Бельского полк продвинулся на 500-600 метров и стремительной атакой выбил немцев с сильно укрепленной высоты, которую называли «черный бугор». На высоте были заняты 4 блиндажа, несколько окопов и укрепленных огневых точек. В бою за высоту был убит опытный командир 1-го батальона Николай Слободчиков.
Комиссар этого батальона Евгений Ажгибесов очень тепло отзывался о своем командире. Он рассказал о том, что капитан Слободчиков пользовался заслуженным авторитетом и уважением среди солдат и офицеров, но в
последние несколько дней он был чем-то удручен и жаловался на усталость. Капитан Слободчиков с воинскими почестями был похоронен на дивизионном кладбище.
К исходу 21 декабря наступление 116-го гвардейского полка фактически было приостановлено. Подразделения укрепляли свои позиции. Срочно готовились узлы противотанковой обороны, потому что разведка доносила о
сосредоточении танков противника. На другой день все попытки противника потеснить наши войска были отбиты.
С захватом хутора Ковыленского после небольшого перерыва, связанного с перегруппировкой войск, 111-й и 119-й стрелковые полки снова возобновили наступление на Обливскую с востока. С 25 декабря командные пункты этих полков были переведены в Ковыленский в непосредственной близости от наступающих подразделений. Это способствовало большей активизации боевых действий. Бойцы и командиры подразделений видели, что командиры полков и их штабы находятся рядом с ними. 23 декабря подразделения наступающих
полков продвинулись на 700 метров в сторону Обливской, а к утру 30 декабря бои завязалисьна окраинах станицы. С минуты на минуту ожидалось, что наконец будет выполнена задача по освобождению города.
В это время было получено распоряжение командующего войсками армии. Он находился в расположении медико-санитарного батальона дивизии в Нестеркине и потребовал, чтобы командир дивизии немедленно явился
к нему. Нужно сказать, что генерал Пастревич очень не любил близких контактов с большим начальством, а после недавнего разговора по поводу взятия хутора Ковыленского это приглашение на новую беседу его очень
расстроило.
Не предвидя ничего хорошего, генерал Пастревич вместе с комиссаром дивизии В. Юматовым направился на встречу с командующим. Однако опасения генерала не оправдались. В командование войсками 5-й танковой армии вступил новый командующий - генерал-лейтенант М.Попов, который очень внимательно выслушал командира и комиссара дивизии, поблагодарил их за те усилия, которые предпринимались войсками дивизии для освобождения Обливской и выразил надежду, что эта задача в ближайшее время будет выполнена. Он проинформировал командование дивизии о том, что для дивизии прибыло пополнение, которое пешим порядком
направляется к нам и что командование армии не намерено забрать какую-то часть этого пополнения, всё оно прибудет в дивизию. Это была замечательная новость. Забегая вперед, скажем, что долгожданное пополнение
около 3000 человек 3 января 1943 года влилось в состав дивизии.
Сам тон командующего, уважительное отношение к нуждам дивизии и положительная оценка действий войск дивизии буквально окрылили командира и комиссара дивизии. Генерал Пастревич долго не мог успокоиться,
говорил, какой замечательный человек новый командующий, как хорошо он во всем разбирается и был очень огорчен, когда 8 января 1943 года поступило распоряжение о том, что 40-я гвардейская стрелковая дивизия
выходит из состава 5-й танковой армии и поступает в распоряжение командующего войсками 5-й ударной армии
генерал-лейтенанта Цветаева. 31 декабря, под Новый год, 40-я гвардейская стрелковая дивизия решительным штурмом освободилаот немецких оккупантов станицу и железнодорожную станцию Обливская. В руки дивизии
попали большие военные трофеи, в том числе 50000 авиабомб, 50 самолетов. В наступлении и штурме принимали участие все части и подразделения дивизии. Противник оказывал упорное и ожесточенное сопротивление. Бои шли в самой станице почти за каждое каменное строение. О накале боев за 30 и 31 декабря
можно судить по тому, что противник за эти дни потерял убитыми и ранеными не менее 300 человек. Немалые потери за эти два дня понесли и наши части. Вот сводка потерь за 30-31 декабря 1942 года: “Потери убитыми и
ранеными: учебный батальон - 52 человека, 111-й гвардейский полк - 96 человек, 116-й гвардейский полк — 42 человека 119-й гвардейский полк - 18 человек артиллерийский полк - 2 человека”.
|
| |
| |
| otv | Дата: Четверг, 13.01.2011, 14:30 | Сообщение # 10 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 296
Статус: Offline
| В районе Обливской противник оставил много оружия, боевой техники и военного имущества. Захвачено более 30 пленных. На станции Обливской было захвачено много продовольственных продуктов. Эти продукты
хранились в аккуратных целлофановых пакетах, в которых была колбаса, ветчина, конфеты и даже слоеные булочки. Как показали пленные, это были рождественские подарки, предназначенные для окруженных в
Сталинграде немецких войск фельдмаршала Паулюса.
Немецкое командование, по-видимому, надеялось прорвать кольцо окружения. Чем это кончилось, мы знаем.
К сожалению, автор не располагает достоверными сведениями о тех потерях, которые понесли вражеские
войска в боях за удержание Обливской. Наши потери за месяц боев в районе Обливской убитыми и ранеными
составили 1446 человек. Закончились бои за Обливскую, и уже 1 января 1943 года части 40-й гвардейской дивизии устремились на запад. Враг ещё топтал нашу родную землю. И ещё долгие месяцы, и в жару и в холод, гвардейцы с честью несли боевое знамя дивизии, освобождая города и села.
М.ФЕДОРОВ,
бывший начальник штаба 40-й гвардейской дивизии.
|
| |
| |
|
